Мозг древнего и современного человека: эволюция развития

Формирование мозга человека

Человеческий мозг — необычное устройство, которое еще полностью не изучено. Взглянув на структуру этого уникального человеческого органа, вы сможете многое узнать об эволюционном пути человека. В поведении современных людей есть реакции и действия, заложенные в них с древних времен. Это было также тогда, когда человек как вид даже не начинал своего существования

По мнению ученых, формирование мозга начинается с самой примитивной и самой старой его части — ствола мозга. Эта часть органа отвечает за управление основными жизненно важными функциями, включая дыхание, обмен веществ и определенные движения. Ствол мозга не имеет способности думать или учиться. Он работает с помощью так называемого планового контроля, который обеспечивает выживание вида.

Эмоциональные центры начинают развиваться из ствола мозга. Эмоция по своей сути — это некая программа мгновенных действий, заложенная в человеке от природы. Эмоции в основном побуждают людей к действию.

Основа эмоционального восприятия — обоняние. Это запах, который с древних времен был основным чувством выживания. В то время человеку было важно отделить хорошую пищу от отравленных растений, чтобы определить, хищник или жертва перед ним. Эти решения уже были приняты на уровне эмоциональных центров.

В своем зачатке обонятельный центр состоял из тонких слоев нервных клеток. Их собрали вместе для проверки запаха. Первый слой предназначался для изучения источника запаха и определения его токсичности. Второй уровень предполагал способность передавать отражающую информацию, говоря телу, что ему делать (укусить, плюнуть, бежать или преследовать). Из обонятельной доли происходит дальнейшее развитие первичных центров эмоций, которые впоследствии разрастаются до такой степени, что начинают покрывать всю макушку ствола мозга.

Головной мозг как орган позвоночных

Мозг — это главный отдел центральной нервной системы. О наличии мозга в строгом смысле слова можно говорить только в отношении позвоночных, начиная с рыб. Однако в более широком смысле этот термин используется для обозначения подобных структур высокоорганизованных беспозвоночных — например, у насекомых «мозг» иногда называют скоплением ганглиев периофарингеальных нервных колец. Описывая более примитивные организмы, мы говорим о церебральных ганглиях, а не о мозге.

Масса мозга в процентах от массы тела у современных хрящевых рыб составляет 0,06-0,44%, у костистых рыб 0,02-0,94%, у хвостатых амфибий 0,29-0,36%, у бесхвостых — 0. 50-0,73%. У млекопитающих относительный размер мозга намного больше: у крупных китообразных — 0,3%; у мелких китообразных — 1,7%; у приматов 0,6–1,9%. У людей отношение массы мозга к массе тела составляет в среднем 2 %.

Самый большой размер — это мозг млекопитающих отрядов хоботков и приматов, а также инфраотряда китообразных. Самый сложный и функциональный мозг — это мозг человека разумного.

Средняя масса мозга у различных живых существ представлена ​​в таблице.

Массовая группа головного мозга, г Кашалот 7800 Finwhal 6930 Слон 4783 Косатка 5620 Горбатый кит 4675 Серый кит 4317 Лук-кит 2738 Гринда 2670 Бутылконосый дельфин 1500-1600 Взрослый 1300-1400 Морж 1020-1126 Пифекантроп 850–1000 Верблюд 762 Жирафа 680 Бегемот 582 Морской леопард 542 Лошадь 532 Горилла 465-540 Полярный медведь 498 Корова 425-458 Шимпанзе 420 Новорожденный мужчина 350-400

Массовая группа головного мозга, г Орангутанг 370 Калифорнийский морской лев 363 Ламантин 360 Тигр 263,5 Лев 240 Гризли 234 Свинья 180 Ягуар 157 Овец 140 Бабуин 137 Обезьяна-резус 90-97 Собака (бигль) 72 Трубкозуб 72 Бобр 45 Большая белая акула 34 Усатая акула-медсестра 32 Кот тридцать Дикобраз 25 Белка обезьяна 22 Сурок 17 Кролик 10-13 Утконос девять

Массовая группа головного мозга, г Аллигатор 8,4 Белка 7,6 Опоссум 6 Woolwing 6 Муравьед 4.4 Морская свинка 4 Обыкновенный фазан 4.0 Кудрявый 3,35 Тупая 3 Линкор 2,5 Сова 2.2 Крыса (массой 400 г) 2 Серая куропатка 1.9 Хомяк 1.4 Свитер 1.3 Я пройду 1.0 Европейский перепел 0,9 Черепаха 0,3-0,7 Лягушка-бык 0,24 Гадюка 0,1 Золотая рыбка 0,097 Зеленая ящерица 0,08

От реакции одной клетки — к многоклеточному организму

Древнейшим свойством нервной системы простых живых существ является способность передавать информацию о контакте с внешним миром от клетки ко всему многоклеточному организму. Самое первое преимущество, которое такая примитивная нервная система дала многоклеточным организмам, — это способность реагировать на внешние воздействия так же быстро, как и более простые одноклеточные организмы.

У микроскопической пресноводной гидры нервная система распределена по телу равномерно: А — гидра; Б — гидра после прикосновения к ней; Б — гидра, приходящая в спокойное состояние (рисунок автора)

Прикрепленные к определенному месту животные — анемоны, морские сквирты, сидячие моллюски с крупными раковинами, коралловые полипы — имеют простые задачи: фильтровать воду и ловить проходящую мимо пищу. Поэтому нервная система таких малоподвижных организмов очень проста по сравнению с нервной системой активных животных. По сути, это небольшое кольцо периофарингеального нерва с рядом примитивных рефлексов. Однако даже эти простые реакции протекают на несколько порядков быстрее, чем у растений того же размера.

Свободноживущим кишечнополостным требуется более обширная нервная сеть. Их нервная система почти равномерно распределена по всему телу или по большей его части (за исключением скоплений нервных клеток в подошве и в области окологлоточного кольца), что обеспечивает быструю и скоординированную реакцию всего организма на раздражители. Равномерно распределенную нервную систему обычно называют диффузной. Организм таких живых существ быстро реагирует на различные воздействия, но не специфично, то есть однотипные. Например, пресноводная гидра одинаково реагирует на любой информационный сигнал — если вы качаете лист, на котором она стоит, касаетесь его щетиной или перемещаете воду, — она ​​реагирует одинаково — она ​​сжимается.

Появление органов чувств

Следующим этапом эволюции нервной системы стало появление нового качества — упреждающей адаптации. Это означает, что организм успевает подготовиться к изменению окружающей среды заранее, до непосредственного контакта с раздражителем. Для этого природа создала огромное количество органов чувств, в основе которых лежат три механизма: химическая, физическая и электромагнитная чувствительность мембраны нервных клеток. Химическая чувствительность может быть представлена ​​обонянием и контактным органом вкуса, осморецептором и рецептором парциального давления кислорода. Механочувствительность проявляется в виде органов слуха, боковой линии, гравитационных и терморецепторов. Чувствительность к электромагнитным волнам обусловлена ​​наличием рецепторов для внешних или собственных полей, светочувствительностью или способностью воспринимать магнитные поля планеты и Солнца.

Основные центры нервной системы позвоночных на примере лягушки. Мозг окрашен в красный цвет, а спинной мозг — в синий. Вместе они образуют центральную нервную систему. Периферические ганглии зеленые, головные ганглии оранжевые, а спинномозговые ганглии синие. Между центрами идет постоянный обмен информацией. Обобщение и сравнение информации, управление эффекторными органами происходит в головном мозге (изображение автора)

В ходе эволюции к специализированным органам были приписаны три типа чувствительности, что неизбежно приводило к увеличению прямой чувствительности организма. Рецепторы органов чувств приобрели способность воспринимать различные воздействия на расстоянии. В процессе эволюции органы чувств превратились в нематод, свободноживущих плоских и круглых червей, кишечнополостных, иглокожих и многих других примитивных живых существ. Такая организация нервной системы в стабильной среде полностью оправдана. Животное приобретает высокую приспособляемость при доступной цене. Пока нет внешнего раздражителя, нервная система «молчит» и не требует особых затрат на свое содержание. Как только ситуация меняется, он воспринимает это своими чувствами и отвечает непосредственной активностью исполнительных органов.

Основные структурные уровни организации нервной системы. Самый простой уровень — это отдельная клетка, которая воспринимает и генерирует сигналы. Более сложный вариант — скопление тел нервных клеток — ганглиев. Образование ядер или многослойных клеточных структур — высший уровень клеточной организации нервной системы (авторский рисунок)

Однако с появлением ранней адаптации у живых существ возникли проблемы.

Во-первых, одни сигналы поступают от фоторецепторов, другие — от хеморецепторов, а третьи — от рецепторов электромагнитного излучения. Как сравнить такую ​​разную информацию? Сигналы можно сравнивать только в том случае, если они закодированы одного типа. Электрохимический импульс, генерируемый в нейронах в ответ на информацию, полученную от органов чувств, стал универсальным кодом, позволяющим сравнивать сигналы от разных органов чувств. Он передается от одной нервной клетки к другой, изменяя концентрацию заряженных ионов по обе стороны клеточной мембраны. Этот электрический импульс характеризуется частотой, амплитудой, модуляцией, интенсивностью, повторяемостью и некоторыми другими параметрами.

Во-вторых, сигналы от разных органов чувств должны поступать в одно и то же место, где их можно было бы сравнивать, и не просто сравнивать, а выбирать тот, который наиболее важен в данный момент, который станет стимулом к ​​действию. Это можно сделать в таком устройстве, в котором были бы представлены все чувства. Чтобы сравнивать сигналы от разных органов чувств, необходимо накопить тела нервных клеток, которые отвечают за восприятие информации разной природы. Такие группы, называемые ганглиями или узлами, появляются у беспозвоночных. Сенсорные нейроны или их отростки находятся в узлах, что позволяет клеткам получать информацию с периферии тела.

Но вся система бесполезна без контроля реакции на сигналы: сокращение или расслабление мышц, выброс различных физиологически активных веществ. Для выполнения как конфронтационной, так и контрольной функций у хордовых возникают головной и спинной мозг.

Формирование памяти

В постоянно меняющейся среде простых адаптивных реакций уже недостаточно. К счастью, изменения окружающей среды подчиняются определенным физическим и планетарным законам. Подходящий поведенческий выбор в нестабильной среде может быть сделан только путем сравнения несходных сигналов с аналогичными сигналами, полученными ранее. Поэтому в процессе эволюции организм был вынужден обрести еще одно важное преимущество: способность сравнивать информацию во времени, как если бы оценивать опыт прошлой жизни. Это новое свойство нервной системы называется памятью.

В нервной системе объем памяти определяется количеством нервных клеток, участвующих в процессе запоминания. Чтобы хоть что-то запомнить, нужно иметь около 100 компактно расположенных нейронов, например, анемонов. Их память недолговечна, нестабильна, но действенна. Если анемоны собрать и поместить в аквариум, все они сохранят свое прежнее естественное положение. В результате каждый человек запоминает, в каком направлении он «смотрел» при открытии рта. Еще более сложное поведение было обнаружено в обучающих экспериментах. К одним и тем же щупальцам этих животных прикладывали несъедобные бумажки на 5 дней. Анемоны сначала отправляли в рот, проглатывали, а затем выбрасывали. Через 5 дней перестали есть бумагу. Затем исследователи начали прикладывать кусочки бумаги к другим щупальцам. На этот раз животные перестали есть бумагу намного быстрее, чем в первом эксперименте. Эта способность сохранялась 6-10 дней. Такие эксперименты демонстрируют фундаментальные различия между животными с памятью и существами, не имеющими возможности хранить информацию о внешнем мире и о себе.

Нервная система после выхода позвоночных на сушу

Роль нервной системы стала особенно значительной после появления на суше позвоночных, что поставило бывших основных водных животных в чрезвычайно тяжелое положение. Они прекрасно приспособились к жизни в водной среде, не напоминавшей наземную среду обитания. Новые потребности нервной системы были продиктованы низким сопротивлением окружающей среды, увеличением веса тела, хорошим распространением запахов, звуков и электромагнитных волн в воздухе. Гравитационное поле предъявляло чрезвычайно жесткие требования к соматической рецепторной системе и вестибулярному аппарату. Если невозможно упасть в воду, на поверхности Земли такие проблемы неизбежны. Особые органы движения — искусства — сформировались на периферии средств массовой информации. Резкое повышение требований к координации работы мышц тела привело к интенсивному развитию сенсомоторных отделов спинного мозга, заднего и продолговатого мозга. Вдыхание воздуха, изменения водно-солевого баланса и механизмов пищеварения привели к развитию специфических систем управления этими функциями со стороны мозга и периферической нервной системы.

Крупные эволюционные события, приведшие к изменению среды обитания, потребовали качественных изменений нервной системы.

Первым таким событием было появление хордовых, вторым — появление позвоночных на суше, а третьим — формирование ассоциативной области мозга архаичных рептилий.

Возникновение мозга птиц нельзя считать фундаментальным эволюционным событием, но млекопитающие пошли гораздо дальше рептилий: ассоциативный центр стал выполнять функции управления работой сенсорных систем. Способность предсказывать события стала для млекопитающих инструментом доминирования на планете.

А — Г — происхождение хордовых в мелководных илистых водах;
D — J — выход на землю;
Z, P — появление земноводных и рептилий;
К — Н — образование птиц в водной среде;
П — Т — появление млекопитающих в кронах деревьев;
I — O — специализация рептилий.

В результате общая масса периферической нервной системы увеличивается за счет иннервации конечностей, формирования кожной чувствительности и черепных нервов, контроля над органами дыхания. Кроме того, увеличился размер центра управления периферической нервной системой — спинного мозга. Были сформированы специальные утолщения позвоночника и специализированные центры для контроля движений конечностей в заднем и продолговатом мозге. У крупных динозавров эти участки превышали размер мозга. Также важно, что сам мозг стал больше. Увеличение его размеров вызвано увеличением представленности в головном мозге различных типов анализаторов. В первую очередь, это двигательный, сенсомоторный, зрительный, слуховой и обонятельный центры. Система связей между различными частями мозга получила дальнейшее развитие. Они стали основой для быстрого сравнения информации специализированных анализаторов. Параллельно развивался внутренний рецепторный комплекс и сложный эффекторный аппарат. Для синхронизации управления рецепторами, сложными мышцами и внутренними органами в процессе эволюции на основе различных участков мозга возникли центры ассоциации.

Энергопотребление нервной системы

Мозг основных представителей позвоночных. Красным цветом и штриховкой показано расположение ассоциативных областей мозга (авторский рисунок)

В какой степени новые функции нервной системы стоят затрат на ее поддержание? Этот вопрос является фундаментальным для понимания направления и основных эволюционных путей нервной системы животных.

Люди с развитой нервной системой столкнулись с неожиданными проблемами. Память тяжелая. Его нужно поддерживать, «без надобности» растрачивая энергию тела. В конце концов, запоминание любого явления может быть полезно, а может и вовсе не понадобиться. Следовательно, возможность что-то запомнить — удел энергичных животных, животных с высоким уровнем метаболизма. Но без него невозможно обойтись: он необходим существам, которые активно приспосабливаются к внешней среде, используют разные органы чувств, хранят и сравнивают свой индивидуальный опыт.

С появлением теплой крови требования к нервной системе еще больше возросли. Любое увеличение скорости обмена веществ приводит к увеличению количества потребляемой пищи. Улучшение способа получения пищи и постоянная экономия энергии являются важными условиями для выживания животного с высоким метаболизмом. Для этого нужен мозг с развитой памятью и механизмами для принятия быстрых и адекватных решений. Активная жизнь должна регулироваться еще более активным мозгом. Мозг должен работать заранее, чтобы предвидеть сложившуюся ситуацию, от этого зависят выживание и успех конкретного вида. Однако увеличение метаболизма мозга приводит к неизбежному удорожанию его содержания. Создается порочный круг: горячая кровь требует увеличения обмена веществ, чего можно добиться только за счет увеличения метаболизма нервной системы.

Эволюция мозга в современном мире

Последний мозг современного человека сформировался около 25 000 лет назад. С тех пор этот орган не сильно изменился, но уменьшился в размерах (объеме). Существуют разные взгляды на то, что будет дальше с человеческим мозгом.

Некоторые исследователи считают, что этот орган не может быстро переваривать растущий поток информации. Есть ограничение на объем и скорость обработки, которые, по их мнению, уже будут достигнуты. Мозг может и может продолжать развиваться дальше. Это возможно только при условии, что он начнет получать большие дополнительные запасы кислорода и энергии.

Обработка большего количества энергии для тела может стать утомительной. Для этого необходимо увеличить и череп. Увеличение черепа приведет к другим физиологическим изменениям в человеке, чтобы операционная система оставалась более мощной.

Сам процесс эволюции отражает безграничные возможности человеческого мозга. Мозг предков 20 000 лет назад был среднего объема (1500 кубических сантиметров). Мозг современного человека уже имеет размер 1350 кубических сантиметров. Несмотря на сокращение мозга, люди научились лучше использовать ресурсы. Это часто сравнивают с усовершенствованием компьютерных процессоров. Следовательно, они становятся меньше, но их скорость действия и производительность возрастают в несколько тысяч раз.

Некоторые авторы предсказывают вероятность того, что мозг продолжит сокращаться. Произойдет это потому, что человек начал перекладывать на компьютеры большое количество функций, и теперь людям не нужны большие объемы мозгов.

Что такое язык

Для начала он указывает на одну из важных проблем: многие лингвисты, мастера своего дела, изучают язык по частям: есть прагматики, синтаксисты, морфологи, фонетики, семантики. Никто из них не изучает его как единое целое. Синтаксиста можно сравнить с офтальмологом, который изучает только глаза, но не изучает тело в целом. Такие узкие специалисты многое теряют.

Согласно Эверетту: «Язык — это взаимодействие значения (семантика), условий использования (прагматика), физических свойств набора звуков (фонетика), грамматики (синтаксис или структура предложения), фонологии (структуры звука), морфологии (структура слова), принципы организации разговорной речи, информации и жестов. Язык — это гештальт, что означает, что целое больше, чем простая сумма его частей. То есть не все понять, изучая отдельные составляющие».

Кроме того, язык взаимодействует с культурой, «создает культурно отличные структуры знаний» (например, список наиболее привлекательных профессий, наши представления о медицине или математике). Это также помогает играть социальные роли: отец, начальник, врач, учитель или ученик.

Однако язык как-то развивался и эволюционировал. От самых простых до самых сложных, от природных знаков до человеческих символов. Лучшая модель его эволюции была предложена Чарльзом Сандерсом Пирсом, создателем двух наук: семиотики (изучение знаков) и прагматизма (американская школа философии). Хотя семиотика Пирса не связана напрямую с изучением эволюции языков, его теория предсказывает последовательность развития знаков от естественных знаков (индексов) к иконическим знакам и искусственным символам.

Знак — это любая связь между формой (словом, запахом, звуком, сигналом) и значением (что означает этот знак). Индекс представляет собой ссылку в виде прямого физического подключения к объекту. Например, след кошки — это индекс: он заставляет нас ждать, чтобы увидеть саму кошку. А дым указывает на огонь. Иконический знак — это нечто, физически связанное с изображением того, к чему он относится: скульптура и портрет относятся к объекту, который он изображает.

То же и с языками: сначала были указатели, потом иконические знаки и только потом символы. Символы сложны в том смысле, что они имеют условную связь с тем, к чему они относятся. Каждая буква или цифра — это символ.

На возникновение языка повлияли путешествия

Неандертальцы и сапиенсы были потомками прямоходящих. Эверетт говорит, что первые люди — это Homo erectus, а не мы. Они и другие Homo изначально были охотниками-собирателями. Поэтому им приходилось часто мигрировать, так как растительный и животный мир в районе проживания истощался. Коллекционеры проезжали в среднем около 15 километров в день. Предположим, они мигрировали упорядоченным образом примерно четыре раза в год и что новая деревня — это расстояние, на которое собиратели проходят за один день. Это означает, что они прошли 60 километров за год. Оказывается, чтобы мигрировать из Африки в Евразию (например, в Пекин или Индонезию, где были обнаружены ископаемые останки эректусов), потребуется 167 лет. Всего за тысячу лет (что по меркам эволюции абсурд) прямоходящие могут легко заселить большие участки планеты.

Эверетт считает, что именно путешествия повлияли на появление осмысленного языка. Представители Homo erectus, по-видимому, грамотно предприняли кампанию. То есть прямоходящие обладали самосознанием и воображением.

Именно во время путешествия Homo erectus начал отмечать близких и обмениваться ценностями

Начали появляться социальные роли, и знания передавались из поколения в поколение. Homo стал умнее, культурнее. Они переступили порог коммуникативного языка».

«Прямоходящие были только первыми гоминидами, которые ходили прямо, и первыми людьми. Они были первыми толкователями увиденного, так как стали первыми носителями культуры и рассказчиками в истории нашей планеты. Они были прародителями разумных и неандертальцев ». Для решения повседневных задач эректус опирался на культуру: чтобы добраться до некоторых семян, они использовали камни, а не зубы. Это усиливало развитие интеллекта, благодаря которому он мог создавать более сложные инструменты.

Эверетт называет это «первой культурной революцией»: наши предки пошли по пути культурной трансформации, чтобы приспособиться к изменяющейся внешней среде.

Многие археологи указывают на наличие технологий у эректусов, что заставляет нас пересмотреть мнение о том, что они могли только рычать и не использовать настоящих слов. Примеры технологий и искусства в эректусе включают украшения, костяные инструменты, каменные артефакты, вертолеты (каменное долото), футбольные ножи (конструкция, которая позволяет снимать шкуру с большого животного так же быстро, как со стального ножа). То есть прямоходящие обладали достаточно развитой культурой, а значит, и языком.

Звукосимволическая гипотеза

Эта гипотеза возникла в споре между «натуралистами» и «конвенционалистами» в Греции в V веке до нашей эры. Натуралисты полагали, что слова были созданы в соответствии с природой того, что они означают, в то время как конвенционалисты настаивали, что слова были результатом соглашения между первыми людьми. В диалоге «Кратил» Платон занял позицию натуралистов, решив, что новые слова должны создаваться по сути обозначенных вещей.

Согласно его теории звукового символизма, звукам нужно придавать определенные значения. Например, «жесткость языка при произнесении« d »и акцент на произношении« t »кажутся полезными для выражения, сдержанности и стойкости». Из этой гипотезы следует, что отдельные звуки имеют значение. Это позволяет вам выбирать для создания новых слов такие звуки, которые соответствуют природе вещей, которые они обозначают.

Но Демокрит высказался против этой теории. Ведь в языке есть омонимы — одинаковые по написанию слова, но разные по значению. Если первые слова были созданы природой того, что они обозначают, то в языке не должно быть омонимов, поскольку одни и те же звуки не могут быть выбраны для создания слов, обозначающих разные вещи. В языке не может быть синонимов, так как невозможно выбрать разные звуки для обозначения вещей, имеющих одинаковую природу.

Спор между натуралистами и конвенционалистами стал предпосылкой для возникновения науки, которую в двадцатом веке стали называть лингвосемиотикой. Обозначает две основные характеристики языкового знака: референцию и произвольность. Во-первых, языковой знак относится к определенной реальности, а второй — в том, что его свойства отличаются от свойств этой реальности (сколько бы вы ни говорили «халва», во рту сладко не будет).

Звукоподражательная (ономатопеическая) гипотеза

Согласно этой гипотезе, человек научился бы говорить, подражая природе. Речь идет о звуках, таких как журчание воды, звук камней, звук ветра, шелест деревьев, а также звуки животных: лай собаки, мяуканье кошки, пение птиц и другие. Во многих языках есть звукоподражательные слова. Например, по-русски это «кваканье», «ворона», «погремушка» и другие.

Однако у этой теории есть противоречия:

• Доля звукоподражательных слов в языках крайне мала;
• Точное воспроизведение различных звуков природы возможно только при наличии развитого слухового и речевого аппарата, которого не было у первобытных людей.

Иоганн Гердер в своем «Трактате о происхождении языка» 1772 года писал, что первые слова были созданы путем имитации звуковых объектов. Их звук подсказывал, какими звуками обозначить ту или иную вещь. Следуя полупроизвольным звукоподражательным словам, первобытные люди смогли перейти к созданию произвольных слов, не имитирующих звук.

Междометная гипотеза

Сторонники этой гипотезы предполагают, что первые слова возникли из «междометий», только они означают не современные междометия, а непроизвольные восклицания, которые произносили наши предки при выражении чувств. Так считал русский и украинский лингвист XIX века Александр Потебня.

Он предположил, что междометия, служащие для непроизвольного выражения чувств, впоследствии стали сознательно использовать для выражения представлений об объектах. С этого момента они перестали быть междометиями и стали первыми словами. По словам лингвиста, процесс перехода от междометия к речи происходил, как в сознании ребенка.

Прежде всего — простое отражение ощущений в звуке, как, например, у ребенка, который под воздействием боли непроизвольно издает звук «вава». Отсюда — сознание звука.

Наконец — осознание содержания мысли в звуке, которое не может не понимать звук от других.

Междометия, превращавшиеся в слова, легли в основу, на основе которой люди могли создавать новые слова. Но эти слова были уже вторичными: образованными не междометиями, а другими оригинальными словами. Достоинство этой гипотезы состоит в том, что она вписывает проблему происхождения языка в психогенез — учение о происхождении и развитии человеческих чувств, воли, речи и способности мыслить.

Трудовая гипотеза

Сторонники этой гипотезы связывают происхождение языка с процессом изготовления инструментов. Достижения в этой области повлияли на происхождение и развитие языка двояко.

Во-первых, это заставляло людей вступать во все большее количество профсоюзов, и их трудовая деятельность зависела от выполнения задач, связанных с использованием языка. Во-вторых, прогресс способствовал развитию абстрактного мышления у первобытных людей, что повлияло на развитие языка: он эволюционировал от использования слов в конкретном значении к их использованию во все более абстрактном значении.

Немецкий философ Людвиг Нуаре считал, что первые слова могут образовывать звуки, сопровождающие коллективные действия. В свою очередь политик Фридрих Энгельс писал, что работа объединяет первобытных людей и с ними нужно разговаривать.

Обученные люди пришли к тому, что им нужно что-то сказать друг другу. Потребность создала свой собственный орган: неразвитая гортань обезьяны медленно, но неуклонно преобразовывалась модуляцией во все более развитую модуляцию, и органы рта постепенно научились произносить один артикулируемый звук за другим.

Если заслуга гипотезы междометий состоит в том, что она вписала проблему происхождения языка в психогенез, то рабочая гипотеза не только сделала то же самое, но и приблизилась к ее культурологической интерпретации.

Происхождение языка от жестов

Психолог Майкл Корбаллис считает, что звук речи произошел от жестов. Когда предки человека начали ходить на двух ногах, их передние конечности — руки — были освобождены, это дало им возможность жестикулировать. К тому же выпрямленные люди стали смотреть друг другу в глаза, а мимика стала играть важную роль в общении.

Однако потом люди стали делать инструменты, руки были заняты — поэтому основная нагрузка приходилась на сопровождавшие их мимические жесты и восклицания. В результате жесты постепенно перемещались внутри рта — они превратились в артикуляцию языковых звуков. Корбаллис также называет примерное время, когда это произошло — около 40 тысяч лет назад, во время верхнепалеолитической революции.

По словам российского лингвиста Светланы Бурлак, в гипотезе Корбаллиса «есть рациональное ядро», но она не думает, что это произошло в период, указанный психологом. Потому что не только человекообразные обезьяны, но и павианы способны понимать жесты.

С другой стороны, гейдельбергский человек — общий предок разумных и неандертальцев — уже развил анатомические приспособления для членораздельной речи несколько сотен тысяч лет назад. А сложные анатомические структуры не могут формироваться без надобности, поэтому нельзя предположить, что переход от жеста к звуку связан с верхнепалеолитической революцией.

Психолог Майкл Томаселло также связывает происхождение языка с жестами. По его словам, предки человека использовали жесты, привлекающие внимание, а также движения намерения (начальные этапы действия).

Основными драйверами, которые привели к рождению языка, Томаселло считает возможность иметь общие цели, стремление к сотрудничеству и взаимопомощи. Обратите внимание, что язык не мог быть предназначен для обмана родственников: в такой ситуации никто не будет пытаться понять, что говорит отправитель сигнала, и язык не будет отображаться. Скорее, языковое развитие шло рука об руку с когнитивным развитием, движимым необходимостью объяснять, предсказывать и контролировать поведение других.

В ходе эволюции сначала жесты, привлекающие внимание, заменяются жестами, указывающими, затем движения намерения превращаются в пантомиму, и в конечном итоге формируется условный звуковой язык, в котором слова значимые занимают место пантомимы, а официальные заменяют жесты указания.

Для понимания языка, людей и культур решающее значение имеет контекст

Существует основной принцип: язык возникает из сочетания изобретений человека, истории, физической и когнитивной эволюции. Изобретения, которые приблизили нас к современным языкам, были сначала знаковыми знаками, а затем символами (семиотика Пирса).

Мы можем интерпретировать язык, даже если он просто грамматически структурирован или вообще не имеет. Например, название тайваньского фильма «Ешь. Напиток. Мужчина. Женщина («Ешь. Пей. Мужчина. Женщина») также является отсылкой к главе «Ли Цзи», одному из канонов конфуцианства. Или надписи на рекламных щитах, которые вы пьете. Вы ведете. Сесть в тюрьму («Я выпил. Я сел за руль. Я сел в тюрьму»). То есть контекст является ключом к пониманию языка, людей и культур.

Но понятие «культура» неуловимо. Хотя именно теория культуры стала основой для понимания эволюции языка. Культура абстрактна, ее нельзя потрогать, увидеть или понюхать. Однако продукты культуры, например искусство, еда, наука, литература, религия, одежда, архитектура, сельское хозяйство, — это не абстрактные вещи, а видимые и осязаемые вещи.

Члены общества разделяют общую культуру, когда они разделяют набор ценностей. Представители одной культуры, в свою очередь, делятся знаниями и социальными ролями

Каждый из нас, взрослея, осознает свое место в обществе, понимает, что менее или более важно для членов этого общества, а также приобретает общие знания. Так учатся все люди, современные и доисторические.

Сейчас популярна теория происхождения языка, которая сильно отличается от того, что излагает Эверетт в своей книге. Согласно этой теории, язык — это нематериальный объект, подобный математической формуле. Следовательно, это не что иное, как особый вид грамматики. Сторонники этой теории утверждают, что языки появились в результате мутации 50–65 тысяч лет назад. Эта гипотеза не имеет особых подтверждений.

В мозге не существует специальной области, которая отвечает за язык

Как наш мозг поддерживает язык? Часто можно услышать утверждения о том, что в мозгу для этого есть особые области, такие как область Вернике или центр Брока. Эверетт утверждает, что таких зон нет. Но с другой стороны, есть важные подкорковые области, известные как базальные ганглии. «Базальные ганглии — это группа тканей головного мозга, которые действуют как единое целое и связаны с различными общими функциями, такими как произвольный моторный контроль, процедурное обучение (повторяющиеся и привычные действия), движение глаз и эмоциональные функции. Эта область тесно связана с корой, таламусом и другими областями мозга, участвующими в речи и языке ». Филип Либерман называет отдельные части мозга, участвующие в языковом производстве, функциональной языковой системой.

Гипотеза о центре Брока, особой языковой зоне в головном мозге, была выдвинута в 19 веке в трудах французского исследователя и врача Пьера Поля Брока. Он работал с пациентом по прозвищу Тан, потому что он мог сказать только это слово. Однако большинство исследователей сходятся во мнении, что центр Брока даже не имеет четко определенных границ. Эверетт утверждает, что область под названием Центр Брока является частью функциональной языковой системы. Он соединяет различные части мозга, необходимые для выработки языка. Фактически центр Брока может быть разрушен, но это не повлияет на языковую функцию.

То же самое и с зоной Вернике, расположенной в задней верхней височной извилине доминирующего полушария головного мозга. Считалось, что эта область специализируется на понимании письменной и устной речи. Эверетт считает, что площадь Вернике тоже вымысел. Начнем с того, что его границы не определены, поэтому сложно сказать, что он существует. Во-вторых, недавние исследования показывают, что он связан с другими частями мозга, которые выполняют функции более общего порядка, чем лингвистические. В-третьих, его может использовать каждый индивидуально, в зависимости от развития.

Возможно, наиболее важным свидетельством того, что в мозгу не существует определенных областей языка, является влияние культуры на специализацию областей мозга.

Психологи установили, что у детей с проблемами чтения в течение шести месяцев коррекционного обучения чтению увеличивается масса белого вещества мозга

То есть связи между частями мозга могут увеличиваться или уменьшаться в зависимости от культурного опыта, а когнитивные функции (и, следовательно, способность говорить на языке) не являются врожденными.

«Эволюция подготовила нас к более свободному мышлению, снабдив нас мозгом, способным к культурному обучению, а не просто полагаться на когнитивные инстинкты», — говорит Эверетт. Нашему мозгу необходимо следить за разговором, использовать правильные слова, запоминать правильное произношение и воспроизводить его, читать произношение, услышанное другими, запоминать тему и тему разговора во время долгих дискуссий. Нет памяти — нет языка. Нет памяти — нет культуры. Но языку нужны особые типы памяти.

Сенсорная память хранит информацию от наших пяти органов чувств в головном мозге. Важно выучить язык, основанный на опыте: вам нужно уметь запоминать слова на слух и визуально (по мере их написания), чтобы повторять их и формировать долговременную память. Другой тип памяти — кратковременная или рабочая память. Выяснилось, что для нее предпочтительнее работать со звуковыми воспоминаниями. Это указывает на то, что он был разработан специально для запоминания и расшифровки выражений, то есть язык повлиял на эволюцию человека.

Следующий тип — долговременная память. Он позволяет запоминать огромные объемы данных в течение неограниченного времени в течение жизни человека. Долговременная память делится на декларативную и процедурную. Процедурная память — это неявная память о процессах, связанных с моторикой. Например, вы можете научить другого играть определенный гитарный рифф, забыв при этом ноты. Сами пальцы «запоминают» последовательность. Процедурная память важна для произношения и движения на жестовых языках. Декларативная память, в свою очередь, делится на смысловую (значимую) и эпизодическую (событийную). Семантическая память необходима для управления лингвистическими значениями, не зависящими от контекста. Например, «холостяк — неженатый мужчина». А эпизодическая память — это долговременные воспоминания, связанные с определенным контекстом. Мы используем его, чтобы запомнить что-то вроде: «Именно в этом баре я впервые попробовал текилу».